Весь день погода не радовала обитателей этих земель. Мир словно погрузился в серые тона, словно стал черно-белым, без единого яркого пятнышка. И вот наступил вечер, который не принес никаких изменений. Солнце стало постепенно опускаться за горизонт, но какой толк от этого, если оно скрыто за плотной серой пеленой туч, не пропускающих ни одного лучика. Закаты, да и рассветы тоже, всегда красивы, а сегодня местным не удалось полюбоваться этим чудом. Но не от этого у молодой волчицы столь скверное настроение. Вовсе не плохая погода тому виной, но она определенно служит неплохим фоном для ее мрачных мыслей. Вот и сейчас она тяжело ступает, продвигаясь вдоль реки. Идет по самому краю, рискуя в любой момент оступиться и упасть в холодную осеннюю воду. Но нет, такого быть не может. Сам вариант такого развития событий кажется хищнице невероятно смешным. Что-что, а вот лапы ее держат крепко. Хотя, того же нельзя сказать о других волках. Сейчас белая с удовольствием посмотрела бы, как кто-то летит в воду, поднимая море брызг и жалобно скуля. О да, это было бы неплохим окончанием этого поганого бесконечного дня.
Морда зверя низко опущена, нос совсем у земли, будто он кого-то выслеживает, хоть это было и не так. Чувствовались смутные запахи, большая часть которых была стерта этими вечными мелкими дождями, которые в последнее время не перестают накрапывать. Хоть территория и была нейтральной, но отчетливее всего в некоторых местах прослеживались запахи собратьев. Нет ничего удивительного в том, что их незримое присутствие ощущается везде, куда бы не устремлялся мрачный и раздраженный взгляд волка. Сейчас, правда, он был направлен в землю. И мысли, пожалуй, были направлены туда же, образно говоря. Иллин не думала ни о чем в данный момент, просто шла и чувствовала, как в глубине души поднимается горячее раздражение на все вокруг, готовое перерасти в яростную злость. И чтобы это чувство не обжигало, нужно найти кого-то, на ком можно сорваться. К своим Воронам идти не хотелось, ведь те в ответ на ее агрессию могут ответить еще большей. А быть побитой и покусанной под конец этого ужасного дня совсем не хотелось. И в то же время волчица пошла именно сюда, к реке. Выбрала место довольно уединенное, по крайней мере, сейчас поблизости никого нет. Однако жизнь научила ее не доверять мнимому спокойствию, ведь за затишьем так часто следует буря, а потому ушки у белой стояли торчком, прислушиваясь к каждому шороху, даже малейшему. Другое дело, что многие звуки заглушала бурлящая вода по соседству, отчасти делая усилия Лиры бессмысленными.
Вот в какой-то момент волчице показалось, что она услышала непонятный подозрительный шорох. Она мгновенно замерла на месте, голова приподнялась, а серые глаза моментально устремились вперед. Нет, кажется, показалось. И тут ей прямо на лоб плюхнулась большая капля. Затем еще одна на нос, другая на спину. Снова начинался дождь. Белая издала тихий рассерженный рык, яростно мотнула головой и продолжила двигаться дальше. Голова вновь низко опустилась, хвост прижался между задних лап, а ушки стоят торчком. Наверное, надо найти укрытие, вдруг дождь превратится в настоящую бурю. Однако тот пока не спешил, оставаясь в раздумьях: закончиться, ограничившись мелкими каплями, или перерасти в сильный ливень. Впрочем, Иллин была все-таки рада дождю, хоть на ней это никак не отразилось. Дождь, как известно, смывает все следы. Может, и на этот раз он унесет с собой следы этого унылого дня.

Осень. Время, когда деревья меняют свою зеленость на более яркие цвета рыжих оттенков, а  с неба все чаще и чаще падают холодные капли.
Белому нравится осень. Ему нравятся новые цвета природы, а влага, что должна раздражать ввиду цвета шкуры, ему приятна. Грязь никогда не пугала волка, а шлепать лапами по скопившейся жидкости - приятно. А еще ветер. Тот самый, что появляется мгновенно, перебирая шерсть с диким неистовством, и так же быстро успокаивается.
Стоит начать действовать, а не давать врагам время сдружиться друг с другом.
Рохран не знал, что толкнуло его вступить в ряды Воронов. Но то, что сейчас они ничем толком не заняты его расстраивало. Нужно предпринимать шажки, возможно мелкие, не сильно значимые, но вместе с тем говорящие о том, что они еще тут и готовы устроить как можно больше хаоса и разрушений. А также смертей.
Волк хмыкнул себе под нос, продолжая движение к реке. Рвать, метать, оставляя за собой такие же реки, только алого цвета. Вгрызаться в плоть врагов, пускай знают, что стоило убежать когда был шанс и возможность.
Чего же ждет Княгиня? Еще пара нападений, и от стайных не будет и следа!
Пол мало интересовался вопросом о том, что сам по сути является стайным. Потому что Вороны - хорошие, а та кучка слабаков - слабаки. Сбились в кучку, не способные защититься и теперь стараются выживать вместе.
Посмотрим, к чему приведет этот ваш союз.
Из пасти вырвался смех. Это лишь вопрос времени. Среди северо-южных наверняка найдутся недовольные. А значит, пойдут мятежи, восстания и бла-бла-бла. Так считал Пол. Он был просто уверен в этом.
Нос скользнул у земли, обнаруживая не совсем новый запах. Самка. Из Воронов. А он то думал, показалось. А нет, зеленоглазый шел чуть ли не след в след по дорожке, оставленной собратом.
Интересно. Я не один люблю прогулки?
Джерри прибавил ходу. Переменчивый ветер принес еще один запах. Запах врага. Злобная ухмылка появилась на морде белого.
Больше веселья, Хос!
Получилось так, что Рохран плавно вылез позади Иллин, сразу уставившись на чужака, недобро облизнувшись.
Погляди-ка, какая мелочь! Решил поиздеваться над нашей волчицей? Не выйдет, рыжий.
- О, простите что помешал вам. Заняты? - с губ слетел смешок. Не дожидаясь ответа, Пол продолжил. - Нет, так нет.
Забава. Больше забавы!
Не стоит недооценивать противника. Кто-то говорил это. Кто-то давно. А потом он умер. Потому что Рохран убивает. Даже близких. Без зазрения совести. Без сожаления. И вот сейчас он уперто не видел в рыжем хоть какой-то угрозы.
- Простите мне мои манеры. Меня зовут Пол, а Вас?

Было опрометчиво думать, что Вороны будут ходить одни. Стайные волки слишком привыкали иметь за своей спиною защитника, чтобы осмелиться ходить в одиночку даже по нейтральным землям, не говоря уже о поломничестве в сторону чьи-либо территорий. К хорошему привыкают крайне быстро, а уж к тому, что не стоит волноваться за свою шкуру- еще быстрее.
Ржавый изрядно пожалел о том, что не обошел незнакомку кругом, да не повел лишний раз носом по ветру, выискивая запах ее соратников, что, вероятнее всего, отпустили свою дойную корову попастись, под бдительным оком. Странно было лишь одно: почему самка не знала, а она именно не знала, о том, что за нею глаз да глаз? Неужно стайная жизнь настолько лишает бдительности и внимания, что не замечаешь и тени за своим хвостом?
Рыжий остановился, едва ли и начав свое движение. Сокращать расстояние когда на поле появился еще один игрок было бы неразумным, учитывая то, что партия вовсе не равная. И пускай за годы странствия Ржавый давно понял, что умный в драку не пойдет, умный драку обойдет- уповать на разумность каждого встречного было бы изрядной роскошью. Тем паче, что о воронах ходили недобрые слухи, в коих славили их жестокость и кровожадность, но никак ни ум, дипломатичность или, ну хотя бы, обычную хитрость.
Вышедший вперед зверь оказался кобелем (что уж удивляться) и, даже вполне возможно, претендовавшим на эту самку. А то и на всех остальных, как оно порою и случалось. Он был достаточно молод, крепок и знатен, что вероятно способствовало и не малому чину в иерархии. Наглость, хамоватость, презрительный взгляд и тон, неумение выдерживать паузу для ответа... Пожалуй, если он не альфа, так уж точно вертится близ него, а то и подле него. Подобные типы не не терпят гнета над собою,  со скрипом на зубах неся свое бремя, коль не успели влезть в голову стаи, да еще и терроризируя всех, кто находится под ним. Агрессия и самоуверенность- дикая смесь, тем паче в молодом теле и непуганом сердце. Этот волк был опасен, ведь был как минимум не один, а как максимум заметно крупнее. Вступать с ним в склоку было было все равно, что писать против ветра. Однако на радость самому себе, хищник отметил, что этот белоснежный тип ему совсем не интересен, так как выудить из него беседу было явно сложнее, нежели получить нагоняя. От чего он не просто проигнорировал пришельца, а еще и кивнул ему в знак приветствия, чуть прижимая уши к голове, пусть и не надолго.
Волчица же, напротив, с момента открытия пасти показалась куда более безобидной и молодой, нежели до сего момента. В ее голосе был азарт и любопытство, немного напускной ярости и агрессии. Впрочем, богатая мимика лишь подтверждала догадки: короткие оскалы, щелчки челюстями, ухмылки и многозначительные взгляды были словно подпись под текстом "берегись, ты ведь видишь, я не боюсь тебя, я остра и решительна, я крута и сердце мое пылает огнем мщения и жажды крови!". Копаясь в памяти Ржавый мог привести с десяток примеров, в коих подобные "сучки" в итоге или получали на орехи, либо остепенялись, меняя свои клыки (случайно, либо нет) на уютную нору да парочку волчат. Хотя, чего скрывать, именно этот дерзкий нрав всегда нравился Ржавому, ведь и в нем, не смотря на скупость, текла дикая кровь.
- Боюсь большую часть своей жизни я провел вне стаи,- с легкой улыбкой ответил рыжий,- от чего мне гораздо страшнее оставаться с ними наедине.
Фраза была столь легка, да произнесена столь непринужденно, что можно было подумать о том, что встретились трио старинных друзей, пронесших огонек дружбы и взаимопонимания сквозь невзгоды и года. Вот только не смотря на спокойствие, Ржавый внимательно и до мельчайших мелочей рассматривал каждого участника встречи, а так же примечая все аспекты местности, что их окружала.
- Ржавый, если вам угодно.- представился зверь повторно кивая головой в сторону волков, - Намерения мои вполне чисты, в противном я бы не стал путешествовать в одиночку. От чего не вижу причин для угроз и оскалов в сторону мою, разве что некто получает удовольствие от ран и дыр в своей шкуре. Но это кто годно, но не я.
Безобидные, нелепые фразы были как нельзя кстати.
Ржавый облизал губы и нос и все так же непринужденно, однако очень внимательно, будто глядя сквозь незнакомцев, вглядывался в силуэты волков.

В какой-то момент хищница снова стала испытывать прежнее чувство досады. Сплошная болтовня, никаких действий. Это ее злило и раздражало, от чего оскал не исчезал с ее морды.
Вот белый собрат наконец вышел из-за ее спины, поравнявшись. В то же мгновение Лира наконец ожила, сдвинулась с места. Она неспешно подошла к волку и, прижавшись, издевательски ласково потерлась боком о его шерсть.
-Чего ты с ним болтаешь, милый? - негромким сладковато-приторным голосом проговорила она. Если прислушаться, то можно было уловить некий намек на пренебрежение и неуважение, которые она испытывала к своему товарищу. За такие выходки можно получить по морде, сейчас или позже, но Иллин всегда нарывалась на неприятности, случайно или же нарочно. - Пора бы порвать этого смельчака на кусочки.
То было сказано намного тише, уже без прежней наигранности и притворства. Со стороны могло показаться, что самка науськивает собрата, словно желая стравить двух самцов, чтобы самой, оставаясь в сторонке, понаблюдать за дракой, после чего тихонько скрыться, оставшись довольной собой. А сейчас ничего, кроме взаимного обмена любезностями, наблюдать на приходилось, что и несколько расстраивало белую.
Придется, пожалуй, подавать пример. Или показать, что Пол не один, мол, у него есть поддержка. Или что его там останавливало от немедленного нападения на одинокую жертву, которая, ко всему прочему, еще и из враждебной стаи. В любом случае, какой бы ни была причина, Иллин также неспешно отстранилась от собрата и шагом направилась вперед и чуть в сторону, то есть обходя по дуге с той стороны, естественно, где не была река. Таким образом она оставалась на приличном расстоянии от рыжего, но при этом издевательски медленно для подобной напряженной ситуации приближаясь. Задумка, казалось бы, была вполне очевидна: зайти за спину. Но на самом деле белая сомневалась, что ей это удастся сделать. Скорее она желала попугать, заставить напрячься и насторожиться. А еще дать почувствовать, что один из путей для отступления у Ржавого отрезан, если он, конечно, не желает спасаться вплавь.
-Говоришь, страшно оставаться наедине со своей стаей? - негромко говорила хищница, продолжая движение. Может быть, если северо-южанин отвлечется на нее, то Полу будет легче начать хоть какие-то действия, а не стоять столбом? - Как же так? Мне всегда казалось, что ваше гнилое болотце такое тихое и мирное... и пугливое.
Волчица залилась тихим смехом, а сама не спускала глаз с рыжего, следя за его реакцией, надеясь, что хоть что-то из сказанного затронет его, что принесло бы ей хоть некоторое удовлетворение.
-А одному гулять опасно, - и хищница снова ухмыльнулась, оскалившись. Она, конечно, пошла на риск, решив приблизиться первой. Понадеялась только, что товарищ, занимающий более ответственный пост в стае, чем она, ее в обиду не даст и прикроет, если что пойдет не так.