1. Место:
Чуть поодаль от логова Воронов.
2. Время:
Начало зимы. День. Снежно, холодно.
3. Сюжет
Марте на распутье, её гнетет бремя неизвестности, Аммон же, чувствуя себя одиноко в новой стае, стремится найти хотя бы какие-то точки соприкосновения со здешними обитателями.
4. Участники:
Рагна(тогда еще Марте), Аммон.
Border friendship
Страница: 1
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться124.06.2015 18:13
- Модератор
- Зарегистрирован: 11.05.2015
- Приглашений: 0
- Сообщений: 979
- Уважение: +36
- Провел на форуме:
6 дней 23 часа - Последний визит:
08.08.2015 23:16
Поделиться224.06.2015 18:44
- Модератор
- Зарегистрирован: 11.05.2015
- Приглашений: 0
- Сообщений: 979
- Уважение: +36
- Провел на форуме:
6 дней 23 часа - Последний визит:
08.08.2015 23:16
- По щекам течет кровь, и позабыта любовь. В землю дождем легли мои сны. Ауууу,- тихонько подвывая себе под нос, напевала я. Отчего обычно поют волки? Они делятся информацией, которую хочется донести на крайний уголок леса, они восхваляют богов и сливая вой воедино с супругом, просят благословения у матушки-луны. Зачем вою я? Безысходность, страх, отчаяние. Это все слова, но прочувствовав каждую эмоцию, сначала по очереди, а затем все вместе, вдруг становится понятно. Вдруг глаза застилает пелена, а сердце в груди так сильно болит при каждом ударе.
Меня разрывает на части. С каждым шагом по белоснежному ковру снега, я отдаляюсь от логова, вздрагиваю от холода и щурюсь на ветру. Но все равно иду, сжав зубы и уставившись узкими зрачками вдаль, словно прицелами. Из груди вырывается хрип, больше напоминающий рык, в одно мгновение я срываюсь в бег. Рваные прыжки, проваливаюсь в снег, отираюсь плечами о голые ветки кустов. В голове бьется мысль, которая терзает мою душу, рвет её на маленькие клочки, давит грузом ответственности за свое решение.
Я понимаю, что уже довольно далеко от логова, когда ноздри не застилает вездесущий запах состайников. Встряхиваюсь, делаю еще пару шагов и ложусь под деревом, кладя голову на вытянутые лапы и возводя взгляд к нему. Сквозь ветки елей, окруживших меня, пробивается солнце. Мягкое, теплое, ласковое. Я щурюсь, облизываю нос и вновь вздрагиваю. Что будет с моими волчатами, если я сделаю этот шаг. Тот самый шаг, которого так страшусь, но который необходим. Простят ли они меня, увижу ли я их вновь... Но я должна. Должна идти, должна оставить их. Они не переживут зиму без стаи. А Асе. Она кажется одержима идеями Такхизис. Демон... Он воспитывает в дочери ту же бурную ненависть, какая росла в его душе все это время. Но я не могу этого позволить. Он не должен испортить ей жизнь. Но смогу ли что-то сделать? Хватит ли мне сил? Сколько еще продлится это... А может, они все-таки передумают. Ведь это всего лишь планы, желание отомстить и не более. Быть может идея войны выветрится из головы княгини и все образумится.
От волнения, в задумчивости, я начинаю слегка грызть свою лапу, прикрыв глаза и совершенно потеряв всякую осторожность.
Поделиться325.06.2015 05:56
- - я за любой кипиш
- Зарегистрирован: 20.06.2015
- Приглашений: 0
- Сообщений: 31
- Уважение: +1
- Пол: Женский
- Провел на форуме:
13 часов 31 минуту - Последний визит:
18.10.2016 10:30
Nico Muhly - Latter
День был совсем не таким добрым, чтобы можно было начинать любой разговор с приветствия вроде "добрый день" или что-то в этом пафосном роде.
Опустим прелюдию.
Без сомнений, зима - самое прекрасное время года. Почему нас всегда так тянет к тому, что приносит страдание ? Холод и голод, но до чего душещипательно и превосходно ! Такое прекрасное нас либо ломает, либо заставляет двигаться. Впрочем, искать что-то прекрасное в обычном ты была не мастером. Не волчий это удел. Воодушевлять и очеловечивать... О да, мы любим это дело, ведь и думы заставляют нас саморазрушаться. Страдание - прекрасно, саморазрушение - прекрасно, убийство - прекрасно.
Словно шуты Вифлеема, мы таим в себе то самое, на что взглянув под другим углом, можно было бы покорно ждать казни. Такова натура этих шутов - такова твоя натура.
Полдень, а становится только холоднее. Особенно на опушках и небольших пустырях. Ветер, подобно глупому мотыльку, что бьется о стеклянный свет лампы; он бьется о стены деревьев, лижет скалы, точит причудливо-уродские и простые скульптуры из небольших снежных сугробов. Давай, брат, там, за этими стенами, нас ждет прекрасное будущее...
Се ля ви, брат, нас обоих предали.
Лапы тонкие, худые, тонут в небольшой топи из снега, точно камни, шедшие ко дну. Округлые лисьи уши, казалось, ловили ненужные звуки, посторонние шумы и то, что не требует описаний. Нам итак понятно, что вот ты- черная тварь, если и есть. Чего распинаться ?
Вот ты видишь себе подобную под деревом. А вот ты уже даешь о себе знать, то есть, знать о своем присутствии. Мало ли, не заметила ?
— Как называется то, что ты делаешь?— Склонив голову, спросила ты. Мелодично и низко звучал твой голос, а глаза янтарные взглянули на волчицу с какой-то щенячьей долей, которая, казалось, пропала еще очень и очень давно. Чуждо было тебе чувство волнения. Ты лишь замечала, что сея незнакомка не вела себя так, как вели Остальные вороны. Более того, ты интересовалась всем, чем только можно было интересоваться в стае, ведь помимо чувства тревоги тебе были чужды и стайные чувства. Именно чувства, а не инстинкты. Чего греха таить, ты многого не знала; предстояла долгая дорога к запретным плодам с Древа познания. — Так или иначе, дурадское занятие. — Затем ты едва заметно фыркаешь и возвращаешь голове исходное положение. Словно пугливый шакал, ты так или иначе, а уверенно подходишь к волчице, слегка покачивая куцым хвостом. Останавливаешься в футе от волчицы и замираешь. Ждешь, пока ответит или снова прогонит. Или вообще проигнорирует, как это бывает с остальными членами стаи. К слову, не будь у волчицы определенного запаха, ты бы и не сказала, что эта светлая для Воронов тушка вообще зовется Вороной. Да и ты, к слову, отнюдь не смольная шкурой, чтобы зваться именем назойливой и грубой птицы.
То, что ты называла интересом, начало потихоньку нарастать, от чего тебе приходилось дергаться из стороны в сторону кроткими шагами, то топчась на месте, то обходя волчицу полукругом. Подобно ворону...
Отредактировано Аммон (06.07.2015 16:51)
Поделиться404.07.2015 11:57
- Модератор
- Зарегистрирован: 11.05.2015
- Приглашений: 0
- Сообщений: 979
- Уважение: +36
- Провел на форуме:
6 дней 23 часа - Последний визит:
08.08.2015 23:16
Несмелый шаг хрупких лап я слышу задолго до появления шкуры передо мной. Эта бурая недавно в воронах, не припомню её имени. Более того, не успела она особо ничем отличиться. Единственное, что я приметила для себя сразу - её неестественная и противная худоба. Кажется, вот рванешь к ней, навалишься всем весом и с легкостью переломишь хребет, заставляя биться жалкое тело в предсмертной судороге. Я не знаю зачем она подходит ко мне, инстинктивно дергаюсь всей шкурой, отвожу уши назад, но не прижимаю. Можно сказать, что я на грани того, чтобы вздернуть верхнюю губу и обнажить клыки в недовольном рыке.
Как ужасно. Я сама себе противна от того, что я делаю. Я стала забитой, озлобленной, пусть и не снаружи, но внутри. Вечная грызня с Демоном, постоянные стычки с состайниками, борьба за кусок мяса, который я не могу съесть спокойно, а несу своим недомеркам, в логово. Вот черт, как же я оскотинилась. Даже слова доброго не могу сказать о собственных детях. А все почему? Потому что жить среди таких как вороны - невозможно. Это грызет изнутри, заставляет морщиться от боли каждый раз, при виде темной шкуры и оскаленной пасти. Это больно. И нет ничего удивительного, что по началу я не рада нагрянувшей неизвестно откуда гостье.
Однако, постепенно шерсть на холке приглаживается, я внимательно оглядываю её и знаки, которые она инстинктивно падает всем телом. Она не настроена агрессивно. Напротив, внимательный поворот ушей и раздувающиеся ноздри говорят мне о её интересе. Ну что ж, интерес это лучше, чем желание унизить и доказать свою правоту.
Я усаживаюсь, метя пушистым хвостом снег возле лап и киваю ей в знак приветствия.
- Никак не называется. Это нервное,- в усмешке я чуть обнажаю уголок пасти, будто подтрунивая сама над собой. Лучше сделать это сейчас, чем потом принимать ушат грязи и язвительности, который каждый здесь норовит вылить на тебя.
Развернув уши в её сторону, смотрю.
- А ты отчего так дергаешься? Неужто уже успела получить от кого-то?- я не издеваюсь, скорее интересуюсь, осматривая шкуру бурой. На ней не видно повреждений или вырванных клоков, как то обычно оставляют наши вороны. Зато её болезненная худоба висит тонкой кожей на узких ребрах и заставляет меня морщиться. Не противно, нет, скорее неестественно и страшно. Что вообще могло заставить зверя испытывать такой страшный голод. Быть может болезнь или горе. Ведь у каждого из нас есть своя печаль, о которой мы молчим и лишь в тиши, заперевшись ото всех на задворках собственного разума можем поскулить и пожаловаться луне. Прося помощи, покровительства, а кто-то быть может и смерти. Ведь некоторые беды пропадут лишь со смертью, как не прискорбно об этом думать.
Страница: 1