Все происходило слишком быстро... Слишком быстро прошла последняя одинокая зима, слишком стремительно наступила весна-добродетель. Как давно он стал замечать сколь длинными становятся дни, а насколько коротка теплая ночь? Как давно он, вестник свободы, позволял ночами вглядываться в бескрайние небесные просторы, мечтая и фантазируя о звездных волках, да бескрайней дикой охоты?  Казалось ведь, едва ли он нес на лапах пыль дорог, а в сердце вольный ветер, как нынче готов преклонить рыжую голову, да надеть на себя хомут власти.
Ржавый начинал тосковать. Стены общей пещеры все чаще казались холодными, давящими, мучительно необъятными и в то же время столь тесными для молодого волка, что в приступе накатывающей паники, он раз за разом покидал обитель стаи, чтобы глотнуть свежего воздуха. Превозмогая терпкую резь в легких, вскинув морду в сумеречную пустоту, Солнечный закрывал глаза представляя себя на горном утесе средь бесконечных равнин. И от мыслей этих хотелось сорваться прочь, вновь обрекая себя на, по воле доброй, на многодневные скитания и холодные одинокие ночи вдали от мирской суеты. Но это были всего лишь мысли... Лапы не несли его прочь, а ветер не хлестал его по рыжей морде. И как бы не щемило от этого сердце, Ржавый знал- он не покинет это место один. Теперь- никогда не покинет.
Нынешний вечер был не исключением. Стоило лишь ночной прохладе окутать уставшие леса, стоило лишь волка Северо-Южной стаи собраться близ общей пещеры, дабы поделиться новостями, как Ржавый почувствовал подкатывающий к горлу ком. Сердце его забилось сильнее, а челюсти стиснулись сами собою в молчаливом крике гнева и разочарования. И как бы не терзал сам себя зверь, на морде его была лишь легкая тень улыбки, столь дружелюбная, что каждый встречный отвечал приветственным кивком.
А Ржавый шел прочь. Прочь в темную, таинственную пустоту ночной прохлады и тиши, в царствие хищников и бесов, лгунов и презренных, силясь схватить пастью вечерний легкий бриз. С каждым шагом сердце билось все ровнее, с каждым вздохом в разум возвращалось успокоение.
- Ты просто не готов...- то и дело шепотом, едва слышно, вторил сам себе молодой волк, то ли успокаивая, то ли подбадривая, -Помни, это лето будет коротким, зима не за горами.
Что и было истинной правдой.
Отойдя от логова на пол мили, Ржавый остановился на небольшом пригорке, с которого открывался довольно скудный вид на лесную просеку. Повинуясь лености, зверь удобно растянулся на прохладной земле и коротко, однако очень сладко зевнув, начал наблюдать за бесцельным роением сумеречной мошкары.

Провалившись в себя, находясь где-то на задворках собственного сознания, Ржавый неустанно продолжал следить за сумеречными насекомыми. Время от времени он выделял одну особь из группы, ничем не выделяющуюся, серую и жужжащую мушку, что была столь прекрасна в своем хаотичном безумном танце, что завораживала, приковывала к себе взгляд. Однако довольно скоро все новые и новые особи захватывали внимания, заставляя позабыть о предыдущих, похоронить их в собственных мыслях. В одиночку каждая из них- лишь лихая однодневка, появившаяся на свет дабы произвести себе подобных и кануть в небытие, оставшись вне памяти. А вместе они стая, группа, рой, сила. Они уже не мушки-однодневки, а армада с неустанно пребывающими в нее бойцами...
Где-то позади хрустнула ветка, заставляя рыжего разом напрячь все его тело. Он не ждал гостей, однако понимал, что обойтись без вторжения в личное пространство, находясь в стае, тем боле столь короткое время, непозволительная роскошь. И пускай время сотрет многие границы, а так же возведет многие высокие стены- нынче выбирать не приходилось.
Чуткие уши обернулись в сторону звука, молодой зверь старался определить кого же принесла нелегкая в столь поздний час. Шаги были легкими, аккуратными, чуть неуверенными, однако, как будто, диктующими свои права в нелегком бою. Некто шел в его сторону подобно лани, готовой в любую минуту сорваться и ринуться прочь, однако из любопытства ли или из надобности, все равно приближалась к своей цели.
И лишь когда шаги стали нестерпимо близко Ржавый все же обернулся, в ожидании увидеть разве что кого-то с претензией на холмик, да место под луною. Однако, как часто бывает в этой жизни, рыжий волк потерпел фиаско даже в самых смелых предположениях- он не знал кто это.
В неуверенности Ржавый взглянул в сторону логовищ, пытаясь взглядом словить кого-либо, кто видит эту незнакомку, коль она не мираж и не отголосок сошедшего с доброго пути разума. Однако и без того слабая надежда на некую поддержку растаяла на глазах: никто и ухом не повел в их строну, а возможно, нарочно игнорировал эту встречу, предоставляя новому члену стаи проявить себя.
Короткий смешок вырвался из губ Ржавого, однако вряд ли бы самка смогла приметить его, да воспринять в свою пользу. Все же, жизнь всегда была дерзкой и не предсказуемой, хитрой старухой, что плетет свою паутину в темном углу, ловя заблудших путников, да смелых мечтателей.
Солнечный привстал на передних лапах, учтиво склоняя морду в коротком кивке и внимательно посмотрел в глаза "своей" гостье, отмечая их необычный цвет, ведь казалось, что они наполнены темно-алой кровью, отражая красное солнечное марево. Она была, вероятно вровень самому рыжему волку. Ее симпатичная морда, что про себя отметил зверь едва справляясь с желанием рассмотреть незнакомку в наглую, не выказывала ни страха, ни гнева, а лишь интерес и дружелюбие, что, несомненно, лишь способствовало симпатии.
- Да?- Неожиданно коротко и мягко отозвался Ржавый обращаясь к незнакомке и, продолжая краем глаза следить за тем, что происходит чуть ниже, у логова.

Отредактировано Ржавый (28.05.2015 21:00)

Повинуясь терпкому желания, зверь все же рискнул прослыть скорее невеждой, нежели лишить себя удовольствия осмотреть серую особу. Едва заметно Ржавый потянулся носом вперед, вылавливая из посторонних сладковатый запах самки и, чуть опустив веки, втянул его полной грудью. От нее пахло травами и дорогой, ветрами и песками неизведанных троп. Веяло свободой и чем-то... Сдерживающим, осторожным, темным. Янтарные глаза скользнули по силуэту волчицы примечая, что шкура ее девственно чиста, а значит она либо долгое время находилась под опекой, либо умеет преклонить голову перед гнетом. Первую догадку можно было подтвердить глядя на живот волчицы, вот только было не ясно куда же делось ее потомство. В то, что эта, с виду, смиренная самка способна на вопиющую жестокость волк не верил. Следовательно, вполне вероятно, что судьба ее не так проста как кажется на первый взгляд и жизнь свою она провела вовсе не в сытости и здравии, пожиная плоды своей женственности и пользуясь ими.
А ее взгляд... Не смотря на теплый пылкий цвет, глаза волчицы не горели ясным пламенем, хоть в них и догорали угольки закатного солнца. Так смотрит зверь лишенный чего-то дорогого и долгожданного, некогда потерявший себя и пока еще не обретший вновь. Холодный, сдержанный, практически пустой и несколько грустный, говорящий о тягостной жажде общения, но и в то же время отталкивающий каждого, кто посмеет подойти чуть ближе положенного.
Голос волчицы, что представилась Рагной был на удивление спокойным и мягким. Она не трепетала стараясь привлечь его внимание, не  пускала пыль в глаза, стараясь казаться чем-то большим, чем есть на самом деле. И да, как ни странно в словах была слышна искренность, а не напускное благородство или, того хуже, обыденная дань манерному поведению.
- Ржавый.- Не меняя интонации отозвался волк и подняв глаза, на миг задержал взгляд на алых глазах собеседницы, будто окунаясь в их кровавую глубину.
Подобрав лапы, Ржавый все же полностью развернулся корпусом к молодой волчице и сел, предпочитая разговаривать, все же, на равных, нежели в похабной позе для отдыха. Тем более что... Рыжий вновь покосился в сторону логовищ, пытаясь выудить пристально наблюдающего за ним Аламера, ведь именно он привел нынче Рагну в стаю, а парой месяцев ранее, позволил и молодому кобелю делить с ним кров и пищу. Но нет, по прежнему ни взгляда, ни оклика.
- Моя родина далеко от этих земель.- ответил зверь улыбаясь уголками губ, - Я здесь скорее гость, чем кровный зверь. Я, - Ржавый выдержал короткую паузу, - Недавно присоединился к стае.
Как ни странно, но по правилам доброго тона следовало бы задать ответный вопрос, дабы беседа не стихла едва завязавшись.
- Позвольте мне поинтересоваться, что же сподвигло Вас следовать по стопам Аламера? И...Не сочтите это за вольность, это лишь праздный интерес.

Отредактировано Ржавый (04.06.2015 17:01)

Пока Рагна говорила волк молча наблюдал за нею, пытливо всматриваясь в ее морду, в ее глаза, уши, губы. Она говорила достаточно легко, непринужденно, будто рассказывала не о себе, а о какой-то иной особе из мифов или сказок. Слова летели из ее уст подобно порхающим бабочкам- вниз, вверх, вниз, вверх. Что-то в них было неестественно, слишком чуждо. Однако самка слишком удачно и грамотно подбирала каждое последующее слово, избегая лишних рассказов о, вероятно, нелегкой судьбе не совсем одинокого странника.
Спросить о ее происхождении Ржавый мог, да и более того, некоторые посчитали бы это прямой обязанностью. Ведь стая ни что иное как крепкая, сплоченная верой и правдой семья, где каждый стоит друг за друга горой и прочие громкие слова. А верить волку чья жизнь покрыта туманом было более чем сложно, если не сказать и вовсе невозможно. Для большинства.
Но молодому волку было достаточно видеть ту едва заметную неуверенность, даже некоторую злобу в движениях волчицы, чего стоит это быстрое приглаживание меха, чтобы сделать неблагопристойные выводы. Если ей не стыдно и страшно вспоминать о собственных деяниях, то как противно. И в этом рыжий прекрасно понимал собеседницу. Вот только не существует будущего без прошлого и как бы тщательно не было оно сокрыто, рано или поздно все равно прорастет на всеобщее обозрение.
Было чуть любопытно, чем именно руководствовался Аламер, принимая столь важное решение о допуске новой волчицы в свою семью. Несомненно, как и говорила Рагна, сейчас его стае нужны были воины, нужно было пушечное мясо которого не аль, которое можно бросить вперед при этом не лишаясь ни родни, ни приближенных. Да и к тому же, лето было было богато на добычу, отчего прокормить даже крупную "армию" было не великой бедой. Но что будет делать вожак по наступлении холодов? Зима близко, как говорил старый горбатый ворон, и каждая зима суровее прежней. Набрав добрый десяток неизвестных защитников вожак сильно рисковал быть преданным, да и того хуже  пожранным собственной стаей. Не опрометчиво ли?
Зверь тряхнул головой, отгоняя мысли, которые уже лезли вовсе не в тот брод. Оспаривать решения вожака не имеет права никто. Тем более подобные Ржавому, тем более находясь в рядах воинов.
Вопрос о стае... Вероятно серая не была посвящена ровным счетом ни во что касаемое жизни в новой группе. Пожалуй, это неплохая почва для разговора, пусть и банального в своем роде. Рассказать о иерархии, попробовать вспомнить имена соплеменников, заочно познакомить их с новоприбывшей, ввести ее в курс дела и отправить еще тепленькую в самую гущу событий- что может быть проще? Возможно многие сочли бы даже за честь быть эдакими первопроходцами в замутнении еще не запыленного разума, но Страннику это казалось слишком скучным и банальным. Хоть, конечно, облегчение жизни для новобранца сказалось бы огромным плюсом на их дальнейших отношениях.
Но сказалось бы? Волчица что-то недоговаривала.
- А разве Аламер не должен быть указать тебе место в строю прежде, чем приводить к логовам?- поинтересовался Ржавый, пусть и без малейшего упрека, либо попытки пристыдить или уличить в чем-то постыдном. Да и более того, Рагна вполне могла проигнорировать его слова, посчитал грубыми и хамскими.
- Пожалуй, единственное что тебе и в самом деле стоит знать о стае, так это то, что теплое место альфа-самки все еще свободно.- спустя некоторое мгновение продолжил молодой волк, а глаза его блеснули хитрецой.
Что может быть лучше, чем партия в которой можно занять нагретое место подле столь высокопоставленного волка, как вожак? Пускай Аламер и быть достаточно молчаливым, местами скучным и даже занудным типом, с которым вряд ли можно вести беззаботную и полную приключений жизнь, однако становление близ его давало огромный потенциал в будущем. Пожалуй любая волчица стаи хоть раз да мечтала уснуть рядом с теплым боком альбиноса. Меркантильность, пусть и не была никогда в чести на слуху, однако всегда и во веки веков правила миром и сердцами. Было интересно, что на это ответит новая знакомая, пусть Ржавый и предполагал, что услышит в следующий момент- отрицание.